Законопроект о так называемой «помощи в смерти» готовится к обсуждению в Национальной ассамблее Франции на следующей неделе. Это вызвало ожесточенные споры в обществе, затрагивающие глубокие этические и религиозные вопросы. Недавно Управление здравоохранения Франции представило долгожданный отчет, касающийся ключевого аспекта законопроекта: возможности точного определения длительности жизни пациента на терминальной или запущенной стадии заболевания.

Один из центральных вопросов, который предстоит решить законодателям: возможно ли юридически точно определить, сколько времени осталось жить человеку с «тяжелым и неизлечимым заболеванием»? Можно ли установить четкие критерии для «прогноза жизни на терминальной или запущенной стадии» — условия, при которых пациент может запросить «помощь в смерти»? Управление здравоохранения предложило другой подход, предполагающий оценку «качества оставшейся жизни» у пациента, находящегося в «необратимом процессе» заболевания.

Понятие «качества жизни» перекликается с выражением президента Франции Эммануэля Макрона, который ранее поднимал вопрос о «наименьшем зле» применительно к концу жизни. Это заявление вызвало резкую реакцию со стороны Католической церкви во Франции. Президент Конференции епископов Франции монсеньор де Мулен-Бофор заявил: «Нет, господин президент, выбор в пользу того, чтобы дать умереть или помочь лишить себя жизни, не является выбором наименьшего зла. Это выбор просто смерти».

В этом противостоянии взглядов лежит суть аргументов противников реформы. Они видят в смерти не неизбежный исход, к которому нужно готовиться, а акт выбора. Однако сторонники законопроекта подчеркивают, что речь идет не о жизни против смерти, а об условиях встречи с этим последним этапом. Дискуссия касается таких понятий, как страдание, боль, достоинство, самоуважение и образ, который человек хочет оставить после себя.

Часть противников выражает опасение по поводу так называемого «антропологического разрыва» — нечеткого термина, который часто используют оппоненты эвтаназии и который ранее применялся для противодействия расширению доступа к ЭКО для всех женщин, однополым бракам и даже абортам. Стоит отметить, что, несмотря на эти реформы, цивилизация продолжила свое существование. Кроме того, предлагаемая «активная помощь в смерти», если она будет законодательно закреплена, будет строго регулироваться, не станет обязательной и не исключит паллиативную помощь.

Существующий раскол мнений проходит между теми, кто, подобно философу Андре Конт-Спонвилю, считает, что «легализация эвтаназии означает предоставление абсолютной свободы контролировать свою жизнь до самого конца», и теми, кто убежден, что жизнь не принадлежит отдельному человеку. Но кому же тогда? В свете последних событий, связанных с религиозными вопросами, можно отметить, что хотя Церковь и демонстрировала эволюцию в некоторых вопросах, есть темы, такие как начало и конец жизни, по которым ее позиция остается неизменной. Эти вопросы относятся к догматам — непримиримым врагам критического мышления и абсолютной свободы совести.