Политико-юридическая сага о строительстве автомагистрали A69, соединяющей Кастр и Тулузу, получила новый поворот в понедельник, 24 марта. Государство обжаловало решение административного суда, который постановил приостановить работы, активно оспариваемые экологическими движениями.

Можно приветствовать это решение, как и тысячи демонстрантов, поддерживающих A69, которые собрались 8 марта. Или, наоборот, сожалеть о нём и обвинять правительство в «упорстве против интересов территории», как это делает экологический коллектив, возглавляющий протест. Можно сожалеть об уже вложенных средствах или беспокоиться о колоссальных затратах, которые повлечёт за собой окончательная остановка работ. Но это дело – хрестоматийный пример, которому можно порадоваться.

Несмотря на противоречия в судебных решениях, на данный момент закон имеет силу, и все ему подчиняются. Это уже не кажется само собой разумеющимся, поскольку верховенство закона сегодня оспаривается в самом сердце демократий, которые казались незыблемыми. Этот мятеж был инициирован в Соединенных Штатах Дональдом Трампом, который стремится подчинить себе независимые агентства и демонтировать федеральное государство с помощью указов, часто неконституционных. Это разрушительное предприятие сталкивается с многочисленными судебными исками, и американский президент доходит до того, что требует отстранения от должности некоторых федеральных судей, которые осмеливаются ему сопротивляться.

Этот мощный антилиберальный ветер достиг Европы: Словакии и Венгрии, чей премьер-министр Виктор Орбан недавно пообещал «ликвидировать» в ближайшее время судей, НПО и СМИ, этих «клопов», как он их называет. А в Израиле Биньямин Нетаньяху нацелился на генерального прокурора и, в свою очередь, обрушился с критикой на «глубинное государство» — этот трампистский фантом, раздуваемый всеми популистами.

Франция также затронута

Франция не застрахована от этого антилиберального уклона. Осенью 2024 года министр внутренних дел Брюно Ретайо разве не заявил, что верховенство закона «не является ни неприкосновенным, ни священным»? После оглашения обвинительного заключения в свой адрес Марин Ле Пен осудила «очень серьезное посягательство на демократию» и призвала к «восстанию» «миллионы французов, лишенных надежды». Если в следующий понедельник ее приговорят к суровому наказанию, она, несомненно, противопоставит «голос народа» решениям предполагаемого «правительства судей». Конституционный совет также все чаще становится мишенью. Лоран Вокье даже придумал термин «правовой переворот», когда «Мудрецы» в значительной степени подвергли цензуре последний иммиграционный закон.

Перед лицом этого активного давления всех мастей закон не всегда имеет последнее слово. Разве Эдуар Филипп не уступил «задистам» (ZAD, Zone à défendre – «Зона, которую нужно защищать»), отказавшись от строительства аэропорта Нотр-Дам-де-Ланд, несмотря на то, что он был одобрен судом и местным референдумом? Да, верховенство закона — это длительные, сложные и зачастую дорогостоящие процедуры. Но, прежде всего, это драгоценное, непревзойденное и последнее общее правило, защищающее нас от произвола. Источник: Challenges. Автор: Елена Смит.