В нескольких словах
В статье анализируется, как беспилотники, особенно после их массового применения в конфликте на Украине, произвели революцию в военной тактике. Дроны превратились из дорогостоящих разведывательных аппаратов в дешевое и ужасающе эффективное оружие, что изменило баланс сил на поле боя и заставило армии полностью пересмотреть свою структуру и подход к ведению боевых действий.
С появлением беспилотников поле боя уже никогда не будет прежним. По мнению военных аналитиков, происходящее сегодня — это не просто очередной этап технологического развития, а полноценная революция, сравнимая по своему значению с изобретением пороха или двигателя внутреннего сгорания.
Важно не путать сам "объект" дронизации — различные дистанционно управляемые аппараты — с фундаментальной трансформацией, которую она несет для всех вооруженных сил. Наиболее очевидна параллель с моторизацией. Революция того времени заключалась не только в появлении грузовика или танка, но и в избытке энергии, позволившем быстрее перемещаться по полю боя, переносить более тяжелые грузы и осваивать воздушное пространство. С этой точки зрения, дронизация упрощает использование цифровых инструментов и обеспечивает беспрецедентную точность в применении так называемого "огня", то есть ударов на военном языке.
Если моторизация заставила кавалериста сменить лошадь на технику, то сегодняшний пехотинец заменил свой бинокль и гранаты на новые устройства, способные видеть и наносить удары за многие километры от его позиции. Теперь, как и в начале XX века, необходимо кардинально пересмотреть наше видение боя.
Дронизация приводит к двум фундаментальным сдвигам. Первый — это доминирующая роль, которую она отдает огневой мощи. С 1980-х годов западные армии совершенствовали свои "высокоточные удары" с помощью боеприпасов, сбрасываемых с самолетов и наводимых по GPS, что обеспечивало им неоспоримое превосходство на протяжении почти сорока лет. Проблема этой модели заключалась в ее чрезвычайной сложности и дороговизне.
Дронизация полностью ломает эти рамки. Она превращает высокоточный удар в инструмент, доступный любому военному участнику. Дрон-"камикадзе" стоит всего около 450 евро; высокоточная авиабомба Hammer — примерно 400 000 евро. Таким образом, дроны делают огонь вездесущей силой, которая все видит и все поражает, подавляя любое движение.
Этот прорыв сочетается с другим: дроны не только производятся миллионными партиями, но и могут быть легко перенастроены самими бойцами. Это позволяет не только восстанавливать огромные ресурсы в ходе войны, но и делать это непосредственно в ходе самого сражения.
С началом конфликта на Украине беспилотник перестал быть высокотехнологичным гаджетом. Он стал расходным материалом, который можно "доработать", добавив различные взрывчатые вещества, аккумуляторы и антенны для увеличения дальности и летальности. Он больше не является суррогатом артиллерии или авиации, а представляет собой своего рода "швейцарский нож", позволяющий компенсировать нехватку орудий и самолетов на активном фронте протяженностью в тысячи километров. Дрон — это не просто "высокоточный боеприпас для бедных": он определяет всю организацию российских и украинских подразделений, полностью меняя их способ ведения боя.
На сегодняшний день до 70% потерь приходится на долю беспилотников. Приоритетом становится не маневр живой силы, а поддержание дронов в рабочем состоянии на фронте. Военные жалуются: из ста человек, задействованных на передовой, только двадцать могут пойти в штурм. Остальные командуют, управляют различными дронами, чинят их или занимаются радиоэлектронной борьбой. Сегодня позицию из пяти человек, если она хорошо прикрыта дронами, очень сложно взять даже батальону. Эта система поглощает слишком много солдат, и именно поэтому на фронте появляется искусственный интеллект — чтобы мгновенно менять заглушенную частоту или управлять потоками информации. Большинство FPV-дронов уже используют автоматическое распознавание изображений.
Все это ведет к созданию специализированных организаций, таких как украинская "Армия дронов" и российский центр "Рубикон". Опыт, полученный в ходе текущего конфликта, становится критически важным для всех мировых армий, которым предстоит адаптироваться к новой реальности роботизированной войны, чтобы не оказаться беззащитными перед лицом угроз будущего.
