Актриса и режиссер Шарлотта Генсбур, представляя на 78-м Каннском фестивале новый фильм Уэса Андерсона «Схема Финикийца» (The Phoenician Scheme), приняла участие в дискуссии «Women In Motion». В ходе откровенного разговора она поделилась своим отношением к творчеству, самокритике и постоянному поиску новых вызовов.

Самым ярким воспоминанием о Каннах для Генсбур остается, безусловно, получение приза за лучшую женскую роль в 2009 году за фильм Ларса фон Триера «Антихрист». Актриса рассказала, как узнала о награде: «После показа я уже вернулась в Париж. Тьерри Фремо (директор фестиваля) позвонил мне и попросил вернуться в Канны, не объясняя причин. Когда я поняла, что самого Ларса там не будет, начала догадываться».

Эта престижная награда за фильм, который остается дорог ее сердцу, также подтолкнула ее к работе по другую сторону камеры. В 2017 году, когда она хотела, чтобы фон Триер снял клип на ее песню «Deadly Valentine», он не смог найти время, но подбодрил ее: «Он посоветовал мне снять его самой, сказав, что будет давать мне указания». Так Шарлотта Генсбур дебютировала как режиссер, сняв в клипе своих дочерей Элис и Джо.

Тема семьи всегда была центральной для актрисы, дочери легендарных Сержа Генсбура и Джейн Биркин. Свои первые шаги в режиссуре она посвятила именно ей. В 2024 году на Каннском фестивале в секции Cannes Première был показан ее документальный фильм «Джейн глазами Шарлотты» (Jane par Charlotte), посвященный ее матери, которая скончалась в 2023 году. «Она была очень больна, и я все время боялась, что она умрет во время съемок. Я также боялась Канн, но она прилетела на вертолете», — вспоминает Шарлотта.

Признаваясь в своей природной робости и замкнутости, Шарлотта Генсбур всегда использовала кино как пространство для проживания других жизней и исследования чужих личностей. В юности, когда мать подтолкнула ее к актерству, она не понимала необходимости в промоушене и интервью. Сегодня актриса признает, что именно карьера помогла ей обрести уверенность в себе благодаря постоянным вызовам.

От «21 грамма» Алехандро Гонсалеса Иньярриту (2003) до трех знаковых работ Ларса фон Триера — «Антихрист», «Меланхолия» (2011) и «Нимфоманка» (2013) — самые сложные роли позволяли ей выходить на «неровную почву». «Мне нравятся режиссеры, склонные к провокациям, потому что они немного напоминают мне моего отца», — признается она. Такие проекты позволяют ей превзойти себя: «Когда ты много работаешь и борешься за что-то, ты чувствуешь, что действительно заслуживаешь этого».

Среди недавних вызовов — роль директора парижской балетной труппы в комедийном сериале от создательницы «Девочек Гилмор». Это была первая роль, где ей пришлось играть на двух языках (английском и французском) в очень быстром комедийном ритме. Следующая сложная задача — воплощение образа Жизель Халими, легендарной французской активистки, чья борьба привела к изменению закона об абортах. Генсбур признается, что сильно сомневается в своих силах: «Я очень сильно сомневаюсь в себе. Я никогда не смотрю свои фильмы. Мне нравится играть, чтобы выйти из себя. Результат мне не нужен. И не думайте, что это скромность, я совсем не скромна: я просто постоянно думаю обо всем, что могла бы сделать лучше».