В нескольких словах
Во Франции идет апелляционный процесс по делу 33-летней женщины, обвиняемой в убийстве своего 95-летнего деда путем поджога его кровати. Семья обвиняемой выражает ей полную поддержку, заявляя, что она действовала из любви, чтобы прекратить его страдания.
Во Франции начался апелляционный судебный процесс по делу 33-летней женщины, обвиняемой в убийстве своего 95-летнего деда путем поджога его кровати. Это дело вызывает широкий резонанс, особенно из-за позиции семьи обвиняемой, которая выражает ей полную поддержку.
На суде в Бурк-ан-Брессе семья обвиняемой, Эмили Г., заявила, что ее действия были продиктованы любовью и желанием "сократить страдания" тяжелобольного пожилого человека, который, по их словам, сам хотел "уйти из жизни". В первой инстанции в Лионе Эмили Г. уже была приговорена к пяти годам лишения свободы условно.
Отец обвиняемой, который обнаружил тело жертвы в августе 2020 года, обгоревшее и задохнувшееся в медицинской кровати, со слезами на глазах заявил: "Если моя дочь сделала это, то только потому, что любила его больше, чем я". Он ежедневно ухаживал за своим тестем.
Эмили Г. сначала отрицала свою причастность, надеясь, что инцидент будет признан несчастным случаем. Однако позже она созналась, когда улики – следы горючего на постельном белье и записи с камер видеонаблюдения – указали на ее вину. В первом процессе прокурор назвал ее поступок "жестоким и эгоистичным", требуя 15 лет тюрьмы. Однако суд тогда учел "изменение вменяемости" и "трудности" внучки при вынесении условного приговора. Прокуратура подала апелляцию, что и привело к новому процессу, где Эмили Г. обвиняется в убийстве и рискует получить пожизненное заключение.
На заседаниях суда обвиняемая часто плачет при упоминании деда, к которому, по ее словам, была очень привязана. Тем не менее, она отказывается смотреть на фотографии обгоревшего тела, представленные присяжным. Эксперт по пожарам подтвердил, что горючее было разлито "тщательно и точно", и обвиняемая не могла не осознавать последствий своих действий.
Семья настаивает на том, что это был случай "семейной эвтаназии", предпринятой в безвыходной ситуации при отсутствии других легальных возможностей для прекращения страданий. Отец обвиняемой умолял присяжных проявить снисхождение, указывая на психологические проблемы дочери в то время.
