В нескольких словах
Новое эссе "Разобранный человек" анализирует негативное влияние цифровых технологий на человеческие черты и социальные связи. Автор утверждает, что экраны структурно созданы для отчуждения, разрушают способность к интроспекции, творчеству и подрывают гуманистические идеалы. Для противодействия этим процессам требуется не только индивидуальное осознание, но и системная регуляция.
В современном мире, где цифровые технологии проникли во все сферы жизни, появляется все больше исследований и мнений экспертов о их влиянии на человека. Одно из таких исследований легло в основу эссе "Разобранный человек" (L’homme démantelé), автор которого, Батист Детомб, анализирует, как "цифровой людоед" методично разрушает внутренний мир людей, уничтожая способность удивляться, переживать скуку, бескорыстие и дух приключений.
По мнению Детомба, человечество "разбирается" на части, теряя фундаментальные черты своей природы. Социальные взаимодействия становятся беднее как количественно, так и качественно. Доброта подвергается испытанию постоянным присутствием экрана, ставя под угрозу способность к бескорыстию. Любопытство и удивление перенасыщаются непрекращающимся потоком образов.
Сама возможность мыслить, углубляться в себя, саботируется навязчивым присутствием экрана, который постоянно напоминает о себе уведомлениями, перенастраивает нашу систему вознаграждений и порождает страх быть исключенным из новой цифровой социальности.
Автор отмечает, что его поколение стало переходным, испытав на себе резкий сдвиг от материального мира к виртуальному. Устройства вроде смартфонов стерли пространственно-временные границы, позволив постоянно находиться в виртуальной реальности. Эта вездесущность сочеталась с развитием все более эффективных механизмов, вызывающих зависимость. Именно это стало поворотным моментом, изменившим опыт существования в масштабах, неведомых предыдущим поколениям.
Название "Разобранный человек" выбрано не случайно. Оно отсылает скорее к механизму, чем к человеку. "Homo numericus" как будто не любит свою человечность и стремится избавиться от нее, чтобы раствориться в машине, которая принимает его с распростертыми объятиями и избавляет от императивов реального существования. Этот "разобранный" человек – это человек, лишенный своей человечности, который ищет в машине возможность забыть о том, что у него отняли.
Парадоксально, что в эпоху, провозглашающую ценность индивида, цифровой мир подрывает западный гуманистический идеал. Западный гуманизм основан на двух столпах: человеке как индивидуальности и человеке как потенциале. Индивидуальность, понимаемая как уникальная сущность, строится через постоянные усилия и самореализацию. Это антропология усилия, присутствующая в западной культуре от Евангелия до классической литературы.
Однако цифровой мир разрушает этот идеал. Он предлагает безграничные возможности для развлечения, позволяя избежать встречи с самим собой. Цифровизация способствует "анестезии воли", делая невозможным сосредоточение на долгом. Это конец размышления, а значит, и неспособность сказать "нет", поскольку только рефлексивное усилие позволяет сопротивляться. К этому добавляется возврат к "клановому" мышлению через эффект пузырей фильтров и виртуальный конформизм, порожденный постоянным воздействием контента из одних и тех же сфер. Вместо индивида человек становится карикатурой своей социальной группы.
Таким образом, процесс индивидуализации, кажется, рушится, уступая место растворению в массе пассивных потребителей. От идеи индивидуальности остается лишь индивидуализм: ожесточенная защита собственных интересов, уход в частную сферу – возвращение к некой клановой форме социальности, что идет вразрез с многовековой индивидуализацией Запада.
Автор утверждает, что воображение – лучшее средство для человека переосмыслить мир в условиях его разрушения. Не оставляя места для скуки, а значит, и для творчества, экраны ставят под угрозу будущее. Согласно статистике, доля людей, проводящих время в интернете во время пауз, значительно выросла за последние годы. Великий страх эпохи – это скука. Ее нужно искоренить, потому что "разобранный" человек не выносит этого столкновения с самим собой, которое навязывает ему пустота существования.
В либеральной современности скука имеет крайне негативную коннотацию, ассоциируясь с непродуктивностью и бездельем. Однако цифровая индустрия сумела сделать скуку прибыльной, монетизируя наше время ожидания, которое, возможно, является нашим единственным настоящим временем жизни. Человек избавился от скуки за высокую цену, не понимая, что она была самым ценным, что у него есть. Скука плодотворна: она создает пространство для мысли, дает время для интроспекции, чтобы лучше узнать себя и через себя познать универсальность человеческого, а также является тем неприятным молчанием, которое дает импульс для великих проектов и прекрасных идей. Скука – это отсутствие, которое вынуждает выйти из отчуждающей рутины потребления-производства, напоминая ищущей себя индивидуальности, что "жить – это не дышать", как сказал Руссо.
Недостаток амбициозной политической регуляции цифрового мира ставит под угрозу грядущие поколения, которые являются обществом завтрашнего дня. Нельзя возлагать бремя "обучения" экранам только на родителей и школы. Экраны структурно созданы для отчуждения, чтобы быть аддиктивными. Несмотря на распространение информации и моральные наставления, человек остается существом, подчиненным своей биологии, которую цифровая техника сумела использовать в своих интересах.
Конечно, возможны индивидуальные прозрения, но перед лицом цивилизационного вызова необходим глобальный и системный ответ. Текущее отсутствие политической воли в вопросах регулирования ставит под удар будущие поколения.
Могут ли уверенность и возможность все спланировать с помощью смартфона заглушить возможность веры и духовности? Вера питается тайнами, непониманием, открытостью своему внутреннему миру. Смартфон, давая иллюзию полного контроля и универсального знания (через доступ к интернету и ИИ), ложно превозносит индивида. "Разобранный" человек плывет в мираже своего могущества в мире, который кажется мыслимым без Бога. Экраны направляют внимание не внутрь себя или к метафизическим рассуждениям, а вовне, на поверхностную внешность, на набор вымышленных и опосредованных экраном жизней, которые транслируются в наших сетях.
Тем не менее, парадоксально, что структурная неудовлетворенность, создаваемая цифровым миром, может также подпитывать поиск нового импульса. Переизбыток цифрового мира может вызывать тошноту, становиться неперевариваемым и стимулировать поиск большей гармонии. Вера может рассматриваться отчаявшимся человеком как последнее средство преодолеть притяжение технического отчуждения. Поколения, разочарованные цифровым миром, который слишком быстро и слишком рано показывает слишком много, могут найти в этом возможность понять, что "всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною", как сказал апостол Павел.
[AD] Гороскопы
