В нескольких словах
Новость посвящена 40-й годовщине смерти французского философа Владимира Янкелевича. Выход документального фильма о его жизни и творчестве послужил поводом вспомнить его уникальную философию, основанную на идеях «я не знаю что» и «почти ничего».
Ровно сорок лет назад ушел из жизни Владимир Янкелевич – выдающийся философ и мыслитель. Телеканал LCP отдает дань уважения этому яркому уму, посвятив ему документальный фильм.
Вся суть философии Янкелевича, пожалуй, умещается в одной истории, которую он сам рассказывал в 1980 году. Однажды в такси водитель спросил у него, профессора моральной философии из Сорбонны: «Что такое философия?» Пассажир, говоривший быстро и увлеченно, ответил, что только начинает ею заниматься. Философия – это умение удивляться и задавать вопросы. Именно это удивление и постоянный поиск стали основой его метода, построенного на теориях «я не знаю что» (le « je ne sais quoi ») и «почти ничего» (le « presque rien »).
Режиссеры Фабрис Гардель и Матье Вешлер проявили большую свободу формы и чуткость, чтобы проследить жизнь этого философа неуловимого, мгновения и становления. Фильм рассказывает о его рождении в Бурже в 1903 году в еврейской семье, бежавшей из России, о блестящих годах учебы, получении высших степеней, докторантуре по Шеллингу, годах преподавания и о войне, обрушившейся как гром среди ясного неба. Историк Паскаль Ори считает, что он так и не оправился от ее ужасов. «Я жив по ошибке гестапо», — повторял Янкелевич, подчеркивая неумолимость нацистской машины уничтожения. В 1965 году он был одним из первых, кто назвал немецкие преступления «не имеющими срока давности» в обществе, которое, за двадцать лет до выхода фильма Ланцмана «Шоа», еще не могло посмотреть ужасу в лицо.
Умиротворение пришло к Янкелевичу лишь в конце жизни, после письма от молодого немца, который не оправдывал свой народ, но писал, что и он сам безутешен. «Антисемитизм спрятан глубоко в сердцах, он в моральной трусости», — предупреждал философ, чья бдительность, увы, находит новое подтверждение и сегодня. Он считал, что мысль не должна быть оторвана от действия, а укоренена в существовании. Ему не нравились те, кто «обязуется быть вовлеченным» и упивается произнесением слов на «-изм». Сарк, по его мнению, был слишком робок во время войны.
В своих тридцати книгах он с помощью порой сложных рассуждений исследовал тайны метафизики, музыки, юмора или любви. Этот «альпинист мысли» подходил к обширным темам с рациональной стороны, чтобы лучше продемонстрировать границы разума. Реальность сопротивляется нам. Абсолют не нуждается в словах. То самое «я не знаю что» в лице любимого человека, в дриблинге футболиста, в сонате Шуберта или в чувстве текущего времени – очевидного и непонятного одновременно – указывает на хрупкость наших рассуждений, но при этом дарит несомненное счастье. Это прелюдия к обширной философии, которую удивительный господин Янкелевич преподавал в Сорбонне. Или в случайной поездке на такси.
